Неточные совпадения
Стремов, увлекши за собой некоторых других членов, вдруг перешел на сторону Алексея Александровича и с жаром не только защищал приведение в действие
мер, предлагаемых Карениным, но и
предлагал другие крайние в том же духе.
Провиантский, хотя, впрочем, и не все понимавший, кричал больше всех и
предлагал некоторые весьма неприятные для Лужина
меры.
— На новую квартиру, в деревню, самому! Какие ты все отчаянные
меры предлагаешь! — с неудовольствием сказал Обломов. — Нет чтоб избегнуть крайностей и придержаться средины…
Я, конечно,
предлагал их в ту минуту искренно и, так сказать, с первым пылом, но потом, по прошествии столь многих минут, я, естественно, мог одуматься… и рассчитывал, что он по крайней
мере меня пощадит… или, так сказать, нас пощадит, нас с нею, подождет хоть по крайней
мере.
Здесь замечу в скобках о том, о чем узнал очень долго спустя: будто бы Бьоринг прямо
предлагал Катерине Николаевне отвезти старика за границу, склонив его к тому как-нибудь обманом, объявив между тем негласно в свете, что он совершенно лишился рассудка, а за границей уже достать свидетельство об этом врачей. Но этого-то и не захотела Катерина Николаевна ни за что; так по крайней
мере потом утверждали. Она будто бы с негодованием отвергнула этот проект. Все это — только самый отдаленный слух, но я ему верю.
Беседа с адвокатом и то, что он принял уже
меры для защиты Масловой, еще более успокоили его. Он вышел на двор. Погода была прекрасная, он радостно вдохнул весенний воздух. Извозчики
предлагали свои услуги, но он пошел пешком, и тотчас же целый рой мыслей и воспоминаний о Катюше и об его поступке с ней закружились в его голове. И ему стало уныло и всё показалось мрачно. «Нет, это я обдумаю после, — сказал он себе, — а теперь, напротив, надо развлечься от тяжелых впечатлений».
Привалов сдержал свое слово и перестал пить, но был такой задумчивый и печальный, что Надежде Васильевне тяжело было на него смотреть. Трезвый он действительно почти совсем не разговаривал, то есть ничего не рассказывал о себе и точно стыдился, что позволил себе так откровенно высказаться перед Надеждой Васильевной… Таким образом ей разом пришлось ухаживать за двумя больными, что делало ее собственное положение почти невыносимым. Раз она попробовала
предложить очень энергическую
меру Привалову...
Милиция, окружив дома,
предложила немедленно выселяться, предупредив, что выход свободный, никто задержан не будет, и дала несколько часов сроку, после которого «будут приняты
меры». Только часть нищих-инвалидов была оставлена в одном из надворных флигелей «Румянцевки»…
Они рассказывали о своей скучной жизни, и слышать это мне было очень печально; говорили о том, как живут наловленные мною птицы, о многом детском, но никогда ни слова не было сказано ими о мачехе и отце, — по крайней
мере я этого не помню. Чаще же они просто
предлагали мне рассказать сказку; я добросовестно повторял бабушкины истории, а если забывал что-нибудь, то просил их подождать, бежал к бабушке и спрашивал ее о забытом. Это всегда было приятно ей.
Всякий на своем веку слыхал или видал такие случаи, которые невольно омрачают мысль и заставляют желать скорого изменения, которое защитило бы бедный класс…» По поводу намеченных Фонвизиным
мер к постепенному освобождению крестьян Пущин
предлагал заявить в Записке: «Принятием этих
мер распространится благотворное действие указа 2-го апреля [1842]; утешительная надежда для верных сынов отечества!
Грустно подумать, что мы расстались до неизвестного времени; твоя деревня, как говорится, мне шибко не нравится; не смею
предлагать тебе Туринска, где, может быть, тоже тоска, но лучше бы вместе доживать век. По крайней
мере устройся так, чтобы быть с Трубецкими: они душевно этого желают. Ребиндер хотел на этот счет поговорить с твоей сестрой — пожалуйста, не упрямься.
— Что же я, господа, вас не угощаю!.. — воскликнул вдруг Александр Иванович, как бы вспомнив, наконец, что сам он, по крайней
мере, раз девять уж прикладывался к водке, а гостям ни разу еще не
предложил.
В последнее время многие огульно обвиняли нашу интеллигенцию во всех неурядицах и неустройствах и
предлагали против нее поистине неслыханные, по своей нелепости,
меры.
В новом замещении этой должности опять вышло неприятное столкновение: губернатор хотел по крайней
мере определить на это место кого-нибудь из своих канцелярских чиновников — например, одного из помощников своего правителя, человека, вполне ему верного и преданного; но вице-губернатор объявил, что на это место он имеет в виду опять нашего старого знакомого, Экзархатова, о котором предварительно были собраны справки, не предается ли он по-прежнему пьянству, и когда было дознано, что Экзархатов, овдовев, лет семь ничего в рот не берет, Калинович в собственноручном письме
предложил ему место старшего секретаря.
— Мы вместо дела разводим какую-то мелодекламацию, — сказал Николай Николаевич, надевая шляпу. — Вопрос очень короток: вам
предлагают одно из двух: либо вы совершенно отказываетесь от преследования княгини Веры Николаевны, либо, если на это вы не согласитесь, мы примем
меры, которые нам позволят наше положение, знакомство и так далее.
B-12-x, имея в виду то, что вопрос о разоружении, так же как и о мире вообще, зависит в значительной
мере от общественного мнения, конгресс
предложил обществам мира, так же как и всем приверженцам мира, заняться деятельной пропагандой его, особенно во время парламентских выборов, чтобы убедить избирателей подавать голоса за кандидатов, в программу действия которых войдут установление мира, разоружение и третейский суд.
В-7-х, конгресс
предложил комитету советовать своим членам при всех удобных случаях отстаивать проекты объединения весов,
мер, монет, почтовых, телеграфных тарифов и т. д., могущие способствовать действительному торговому, промышленному и научному единению народов.
— А ты в глаза мне гляди, —
предлагала пышная стряпуха, — так-то не запомнишь! Знай,
мера эта — 33! А какое есть число прародителей господних от Адама?
— Eh bien, я вижу все это — и, разумеется, принимаю
меры. Я пишу,
предлагаю, настаиваю — и что ж? Хоть бы одна каналья откликнулась на мой голос! Ничего, кроме какого-то подлого сопения, которое раздается изо всех углов! Вот они! вот эти либералы, на которых мы возлагали столько надежд! Вот тот либеральный дух, который, по отзывам газет, «охватил всю Россию»! Черта с два! Охватил!!
Ввиду всего вышеизложенного, я вновь и в последний раз
предлагаю принять решительные
меры (не прибегая, однако ж, до времени, к экзекуциям) к поднятию общественного духа и возбуждению в оном наклонности к деяниям смелым и великим.
Не сам ли он
предложил ей тот роковой выбор? Он выпал не так, как ему хотелось… Всякий выбор подвержен этой беде. Она изменила свое решение, правда; она сама, первая, объявила, что бросит все и последует за ним, правда и то; но она и не отрицает своей вины, она прямо называет себя слабою женщиной; она не хотела обмануть его, она сама в себе обманулась… Что на это возразить? По крайней
мере, она не притворяется, не лукавит… она откровенна с ним, беспощадно откровенна.
Я придумал одну такую
меру и имею честь
предложить ее на ваше обсуждение.
Муров. Вот что! Я еще раз
предлагаю вам бросить всю эту мелодраму и помириться со мной на самых выгодных для вас условиях. А если не хотите, так по крайней
мере уезжайте отсюда.
Мы первые подали мысль о снабжении городовых свистками — а вы, где были вы, когда мы
предлагали эту спасительную
меру?
На сходках вспыхивал, как порох, и быстро
предлагал самые крайние
меры.
— Попросту выходит: выйти замуж за князя, обобрать его и рассчитывать потом на его смерть, чтоб выйти потом за любовника. Хитро вы подводите ваши итоги! Вы хотите соблазнить меня,
предлагая мне… Я понимаю вас, маменька, вполне понимаю! Вы никак не можете воздержаться от выставки благородных чувств, даже в гадком деле. Сказали бы лучше прямо и просто: «Зина, это подлость, но она выгодна, и потому согласись на нее!» Это по крайней
мере было бы откровеннее.
Гордон
предлагал много
мер для лучшего успеха осады, но его не слушали и поступали так, что всё как будто бы шутили.
Все это, конечно, выяснится по
мере ознакомления моего со здешнею местностью; а до тех пор
предлагаю вам одно: действуйте неукоснительно, но приберегите решительный натиск, покуда я, обнажив меч, не встану перед вами с кличем: горе строптивым!
Здешние революционеры навязчиво
предлагали ему свои услуги для отправки этих писем: им хотелось или совсем удержать их у себя, или, по крайней
мере, подпечатать их и прочесть.
Мандт сам или не отваживался
предложить эту
меру, или она ему не приходила и в голову, но когда это было высказано его собратом русского происхождения, он ее поддержал, как
меру вполне сообразную и самую полезную для основательного наблюдения за больным.
У меня душа так и покатилась! Я не имел ни Петрусиного ума, ни Павлусиного разума; да таки просто не знал ничего и не мог придумать, как изворотиться. К счастию, успокоили меня,
предложив по
мере знаний моих вопрос...
Гетман. Какие же
меры командование
предлагает?
— Послушайте, Пикколо. В Будапеште я только что купил большой цирк-шапито, вместе с конюшней, костюмами и со всем реквизитом, а в Вене я взял в долгую аренду каменный цирк. Так вот,
предлагаю вам: переправьте цирк из Венгрии в Вену, пригласите, кого знаете из лучших артистов, — я за деньгами не постою, — выдумайте новые номера и сделайте этот цирк первым, если не в мире, то по крайней
мере в Европе. Словом, я вам
предлагаю место директора…
Накануне свадьбы Верочка была очень грустна, и Степан Петрович также упал духом. Он надеялся, что Борис Андреич согласится переехать к ним на жительство; но он ни слова не сказал об этом и, напротив,
предложил Степану Петровичу на время поселиться в Вязовне. Старик отказался: он привык к своему кабинету. Верочка обещалась посещать его, по крайней
мере, раз в неделю. Как уныло отец ответил ей: «Брау, брау!»
Мера, принятая крестьянами, так далека от наших цивилизованных и осторожных нравов, она так радикальна для златой средины нашего понимания, что мы даже в теории не могли ее придумать, даже другим не могли
предложить ее…
А уж кажется, чего легче
предлагать другим самые неудобоисполнимые
меры!
— И Корнев, наверно, отдал бы под суд или, по меньшей
мере, отрешил меня от командования, если бы я поступил по правилам, а не так, как велит совесть… Вот почему он благодарил меня вместо того, чтобы отдать под суд! Сам он тоже не по правилам спешил к Сахалину и тоже в густой туман бежал полным ходом… Так позвольте, господа,
предложить тост за тех моряков и за тех людей, которые исполняют свой долг не за страх, а за совесть! — заключил капитан, поднимая бокал шампанского.
И вдруг нежданно-негаданно, в то самое время, как заимодавцы начали уже принимать относительно графини Пиннеберг полицейские
меры, является к ней осторожнейший из римских банкиров, англичанин Дженкинс и
предлагает ей кредит безграничный.
Ему
предлагали подарки, угрожали
мерами строгости, лишили всех должностей, объявили ему повеление отправиться в путешествие.
Хотя то содержание, какое Корш
предложил мне на расходы, по нынешнему времени было слишком скромно, но я все-таки хотел исполнить, в
меру возможности, то, что входило в мою обязанность. Для этого надо было получить ход к немцам и выхлопотать себе права специального корреспондента.
И стал он похаживать в редакцию,
предлагал статьи, очень туго их писал, брал, разумеется, авансы, выпивал, где и когда только мог, но в совершенно безобразном виде я его (по крайней
мере у нас) не видал.
— Господа! Мы все любим нашу родину, все по
мере сил служим ей, как кто может. Одни, как наш глубокоуважаемый виновник сегодняшнего торжества, служат ей талантливым своим пером, другие лечат, третьи торгуют, четвертые пашут землю. Но всем нам одинаково дорога наша милая родина. И вот я
предлагаю: поднимем бокалы, осушим их за нашу дорогую матушку-Русь и за ее державного руководителя, государя-императора, и дружными голосами споем «Боже, царя храни!»
— Компрене? Вуй? Как лорд-мер и муниципале… я
предлагаю вам сделать маленький променаж… [прогулка… (искаж. франц. promenade)] Компрене? Променаж…
Только один человек старался поддержать в ней бодрость духа в это тревожное время. Это был саксонский посланник граф Линар. Он
предложил решительную
меру — подвергнуть великую княжну допросу и следствию и заставить отречься от прав на престол или арестовать ее.
Брандт почитает гарнизон свой по месту, обстоятельствам и духу неприятелей — они, кажется, сговорились забавляться на счет наш! (смеется) — не в
меру усиленным, а заставу близ Розенгофа слишком ослабленною, почему и
предлагает главному начальнику шведских войск вывести большую часть гарнизона, под предводительством своим, к упомянутой заставе, в Мариенбурге оставить до четырехсот человек под начальством какого-то обрист-вахтмейстера Флориана Тило фон Тилав, которого, верно, для вида, в уважение его лет и старшинства, оставляют комендантом.
— Уважаемый Иван Владимирович, это нужно для дела и вы должны принести себя в жертву, — успокаивал его Городов. — Я, по крайней
мере, если мне
предложат, готов хоть сейчас принести себя в жертву делу, — со вздохом добавил он.
Действительно, подозрение двора было уже возбуждено. Советники правительницы указывали ей на разные
меры для ее личной безопасности и, внушая подозрения относительно Елизаветы Петровны,
предлагали заключить ее в монастырь или выдать замуж за иностранного принца.
Спокойные лица следователя и представителя обвинительной власти с играющей на них, так ему, по крайней
мере, казалось, язвительной улыбкой поднимали в нем всю желчь. Наконец допрос был окончен. Следователь
предложил ему подписать протокол.
Но Христос знал, что он хотел сделать (как и сказано в Евангелии), он велел всем сесть кру́гом [Ударение Толстого.] и научил учеников
предлагать другим то, что у них было, и говорить другим, чтобы они делали то же. И тогда вышло то, что когда все те, у которых были запасы, сделали то же, что ученики Христа, т. е. свое
предлагали другим, то все ели в
меру, и когда обошли круг, то досталось и тем, которые не ели сначала. И все насытились, и осталось еще много хлеба, так много, что собрали 12 корзин.
— Вот просят наступления,
предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои
меры.